Выбрать шрифт
Всё прежнее кончилось безвозвратно; меня ждал неведомый грозный мир за пределами рода и не
Всё прежнее кончилось безвозвратно; меня ждал неведомый грозный мир за пределами рода и не
Всё прежнее кончилось безвозвратно; меня ждал неведомый грозный мир за пределами рода и не
Всё прежнее кончилось безвозвратно; меня ждал неведомый грозный мир за пределами рода и не
Всё прежнее кончилось безвозвратно; меня ждал неведомый грозный мир за пределами рода и не
Всё прежнее кончилось безвозвратно; меня ждал неведомый грозный мир за пределами рода и не
Всё прежнее кончилось безвозвратно; меня ждал неведомый грозный мир за пределами рода и не
Всё прежнее кончилось безвозвратно; меня ждал неведомый грозный мир за пределами рода и не
Всё прежнее кончилось безвозвратно; меня ждал неведомый грозный мир за пределами рода и не
Всё прежнее кончилось безвозвратно; меня ждал неведомый грозный мир за пределами рода и не
Всё прежнее кончилось безвозвратно; меня ждал неведомый грозный мир за пределами рода и не
Другие цитаты
Валькирия (Тот, кого я всегда жду):
Мало хорошего пообещал мне мой сон, но теперь я была предупреждена. Значит, можно будет поФедор Смолов:
Умей футбольный мяч разговаривать, он бы сказал: «Отвалите от меня, кривоногие».Пятница, 13-е:
Время оказывает незначительное воздействие на маленькие города — здесь, практически, ничегПарижские тайны:
Будем неустанно повторять: общество думает о каре и никогда не заботится о предотвращенииЗвиад Ратиани:
И в чём провинились мы, не сумевшие ни спиться, ни разбогатеть, ни умереть?Мысль нельзя придумать:
Хорошее общество состоит из людей, сумевших попасть в хорошее общество.Зачем нужны мужчины?:
Нимфомания всего лишь выдумки закомплексованных мужчин, не сумевших справиться с жВалькирия (Тот, кого я всегда жду):
Ненависть убивает живых и поднимает в дорогу мёртвые кости, но любви подвластны гораздо боДжек Ма:
Мой совет 25-летним людям — сделайте достаточно ошибок. Не волнуйтесь. Вы падаете и поднимСкорбь Сатаны (Ад для Джеффри Темпеста):
Имя, почет и власть все продажно в наш удивительно коммерческий век и поднимается