Тот, кто не предавался сладострастию тоски, кто мысленно не упивался грозными картинами собственного угасания, не ощущал во рту жестокого и сладковатого привкуса агонии, тот никогда не исцелится от наваждения смерти: сопротивляясь ему, он будет оставаться в его власти, тогда как тот, кто привык к дисциплине ужаса и, представляя себе свое гниение, сознательно обращается в прах, будет смотреть на смерть как на некое прошлое, но даже и он будет всего лишь воскресшим покойником, который не в состоянии больше жить. Его «способ» исцелит его и от жизни, и от смерти.
Другие цитаты
Когда вам бывало неважно, О чем говорит человек, Вы речью его восхищались, И голосом бы упЕва Лонгория:
Самое офигенное — не страдать фигней, не пить фигню, не есть фигню, не спать с фигней. А р
Сижу дома, страдаю фигней, предаюсь безделью, моральному и физическому разложению. УстроюсУроки Джейн Остин: как шесть романов научили меня дружить, любить и быть счастливым:
Что ж, подруга знала меня куда лучше, чем я сам себя знал. А вот я не понимал ни себя, ни
И вот я берусь за перо, чтобы сказать, что люблю её, что у неё самые длинные на свете волоУроки Джейн Остин: как шесть романов научили меня дружить, любить и быть счастливым:
Вроде бы я был на стороне Эммы, но она хваталась за все так самонадеянно и безрассудно, вс
Я вам немного помешаю, - подсел ко мне один балбес и чайной ложечкой мне в кУроки Джейн Остин: как шесть романов научили меня дружить, любить и быть счастливым:
Книга вызывала у меня скуку и презрение вовсе не потому, что была плохо написана. НапротивПять вечеров с Марлен Дитрих:
«витальность» – прирожденное стремление к полнокровной жизни, владение неким фантастическиУроки Джейн Остин: как шесть романов научили меня дружить, любить и быть счастливым:
И какое значение имеет размер сцены, если она вмещает целый мир?