Руки, скованные тонкой золотой цепочкой памяти. И человек с раздаренным сердцем, распроданной душой, раздающий себя наугад. Всем подряд, потому что чужие руки всегда теплее. Как иногда сложно соответствовать самому себе и вдыхать полной грудью застекленную жизнь, равносильную смерти. Как сложно потерять все, что когда-то было тобою и с прежней детской наивностью, глядя на мир большими от надежды и восхищенного удивления глазами, просить полушепотом — полупением: *любите меня сейчас, ведь потом будет поздно…*. И лишь научившись любить, вдруг понимаешь, как это бессмысленно. Но в который раз переплетая холодные пальцы, горячие дыхания и глухой стук двух похожих сердец, снова и снова веришь, а вдруг нас еще кто-то ждет, а вдруг еще что-нибудь будет. Сквозь боль. Сквозь усталость. Под затянувшимся дождем. Последняя вера. И я понимаю, глядя сейчас в тебя, что уже не будет иначе. Лишь ты, я и последний дождь. Медленный дождь, предваряющий новое начало.
Другие цитаты
Breaking Benjamin:
Я жду, молюсь и вдруг осознаю, начинаю прятаться...Аль Квотион:
Он родом из тех бытовых безделушек, Что можно без жалости стукнуть ногой. Он родом из техТочка Зрения:
Я знаю, можно жить словно кукла бесчувственно и вроде не больно.Аль Квотион:
Как скорлупа, разбитая снаружи, Родимся мы. И каждый не готов К рукам зимы, к глазам консоАль Квотион:
У меня завелся карманный ангел. Почти как настоящий, светлый, с крыльями, только очень-очеЕсли бы я был вампиром:
Ну что им всем надо? — спросил я у потолка. Потолок промолчал, видимо, задумался о чём-тоАль Квотион:
Нет, я могу сказать себе надо, могу сесть и выродить шаблонную зарисовку о любви ли, о жизБессмертие:
... именно потому уже никогда не возвращалась к той ссоре, как бы боясь называть то, что д
Не будь ты столь обаятельным и манящим ублюдком, я бы не возвращалась в твою постель послеКнига потерянных вещей:
…«убежала и больше никогда не возвращалась» в этих краях это означает «съели». &md