Отсюда ясно, что опять-таки тот же «человек» создает понятие преступности греха и, следовательно, права. Человек, в котором я не признаю «человека», «грешен и виновен». Только по отношению к святому можно стать преступником: ты по отношению ко мне никогда не можешь быть преступником, а будешь лишь противником. Но уже одно только отсутствие ненависти к осквернению святыни – преступление, и Сен-Жюст кричит Дантону: «Разве ты не преступник? Разве ты не подлежишь ответственности за то, что не питал ненависти к врагам отечества?» Если, как в эпоху Великой революции, понятие «человек» отождествляется с представлением о «добром гражданине», тогда тем же понятием «человека» создается и понятие «политических проступков и преступлений». Во всем этом отдельный, или единичный, человек рассматривается как «отброс», а всечеловеку, или отвлеченному «человеку», отводится самое почетное место, ему одному воздается почтение. Смотря по тому, как именуется этот «призрак», христианином, иудеем, мусульманином, добрым гражданином, лояльным подданным, «свободным», патриотом и т. д., перед лицом торжествующего «человека» исчезают и те, которые хотят провести другое, не совпадающее с этим понятие человека, и те, которые хотят осуществить и проявить себя. И с какой елейностью убивают именем закона, суверенного народа, Бога и т. д.!
Другие цитаты
Жак Маритен:
Человек есть одновременно и «человек действующий», и «человек разумный». И прежде чем бытьАдюльтер:
... Невозможно постичь животное породы «человек».Единственный и его собственность:
Деятели революции часто говорили о «великой мести» народа как о его праве. Месть и право зЕдинственный и его собственность:
Из навязчивых идей возникают преступления. Святость брака – одна из таких навязчивых идей.Единственный и его собственность:
Действительно не божественный, и тем более не человеческий разум, а только твой и мой разуЕдинственный и его собственность:
Идея права первоначально была моей, или, иначе говоря, она зародилась именно во мне, исходЦитадель:
А сброд вопил, защищая свое право гнить. Созданный гниением, он за него боролся.Единственный и его собственность:
Хотя общество и желает, чтобы каждый обрел права, но не свое собственное, а только то правВильгельм Виндельбанд:
Право большинства — это право сильного и не имеет нравственного основания.