Выбрать шрифт
Она молилась Богу не пять раз в день, потому что молилась она не ради молитвы.
Она молилась Богу не пять раз в день, потому что молилась она не ради молитвы.
Она молилась Богу не пять раз в день, потому что молилась она не ради молитвы.
Она молилась Богу не пять раз в день, потому что молилась она не ради молитвы.
Она молилась Богу не пять раз в день, потому что молилась она не ради молитвы.
Она молилась Богу не пять раз в день, потому что молилась она не ради молитвы.
Она молилась Богу не пять раз в день, потому что молилась она не ради молитвы.
Она молилась Богу не пять раз в день, потому что молилась она не ради молитвы.
Она молилась Богу не пять раз в день, потому что молилась она не ради молитвы.
Она молилась Богу не пять раз в день, потому что молилась она не ради молитвы.
Она молилась Богу не пять раз в день, потому что молилась она не ради молитвы.
Другие цитаты
Печенье на солоде марки "Туччи" делает мир гораздо лучше:
У моей любви была консистенция слёз. А мощь — Всемирного потопа.Леонид обязательно умрет:
... зло, если его невозможно победить злом, нужно размешать до безопасной консистенции с дСеребристая бухта:
Я узнал, что легкие у китов размером с небольшой автомобиль, что новорожденный детеныш китУязвимая точка:
Абсолютным ответом на мощь является мастерство.Афанасий Афанасьевич Фет:
Это утро, радость эта, Эта мощь и дня и света, Этот синий свод, Этот крик и вереницы, ЭтиПеченье на солоде марки "Туччи" делает мир гораздо лучше:
Если удалить смерть и честь, от всей истории останется одна только любовь. Маловато на самПеченье на солоде марки "Туччи" делает мир гораздо лучше:
Бог был, и всё тут. Если ты верила, что он существует, — значит существует. А не верила —Печенье на солоде марки "Туччи" делает мир гораздо лучше:
Тюльпаны были необычайно красивыми и оставались закрытыми, даже когда расцветали. Совсем кРичард Крэшо:
Наблюдая, как в одном потоке странном Кровь дитя с молоком матери смешались, Усомнился я,Сергей Маркович Гандлевский:
«Расцветали яблони и груши», - Звонко пела в кухне Линда Браун. Я хлебал портвейн, развес