Он пришел к твердому убеждению, что человеческая жизнь отвратительна; он заметил, что существует своего рода иерархия бедствий: над королями, угнетающими народ, есть война, над войною — чума, над чумою — голод, а над всеми бедствиями — глупость людская; удостоверившись, что уже самый факт существования является в какой-то мере наказанием, и видя в смерти избавление, он тем не менее лечил больных, которых к нему приводили.
Другие цитаты
Сто лет одиночества:
Они поняли, что главная, неодолимая страсть человека одерживает верх над смертью, и сноваБаста:
Верь в людей, но лишь единицам доверяй.Я её любил. Я его любила:
Забавно, как некоторые образные выражения оказываются не просто образными. Ведь нужно хотьАльберт Эйнштейн:
Бог это газообразное позвоночное.Я её любил. Я его любила:
Какой странный человек… Похож на рыбу… Вечно уворачивается и всегда выскальзывает из рук…
Вот у кого-то аллергия на пух, на рыбу, на духи, а у меня на идиотов. АпчхиМятежный дух:
Это надо же! Как обидно! Не расстраивайся, это не последняя. Да мнТолько ты / Лишь ты:
Алло? Сейчас что? Я сделал всё, как ты сказал, но её уже не спастиБлагие знамения:
И у стен есть уши. Ну, не у стен. У деревьев есть уши. У уток есть уши, есть же? Должны быБлагие знамения:
Что за дурацкий вопрос: «Все еще демон?» Кем же мне еще быть, трубкозубом?