Олег, я признаюсь тебе: моя мама была цыганкой. Ее тело лишало ума, как гром. С пятнадцати лет я стала вылитой матерью. Помню, в Тифлисе я поехала на извозчике покупать себе туфли, и что же ты думаешь, приказчик сапожного магазина не сумел совладать с собой и так укусил меня за ногу, что меня увезли в больницу. С тех пор я ненавижу мужчин. Потом меня полюбил иностранец. Он хотел одевать меня во все заграничное, но я говорила: «Нет!» Тогда меня стал обожать коммунист. Мой бог, как он меня обожал. Он сажал меня на колени и говорил: «Капочка, я открою перед тобой весь мир, едем в Иркутск». Но я говорила: «Нет!» И он проклял меня и вышел из партии. Потом меня захотел один летчик. Но я рассмеялась ему в лицо. Тогда он поднялся над городом и плакал на воздухе, пока не разбился. И вот теперь Подсекальников. Женщины падали перед ним как мухи, Раиса грызла от страсти стаканы и дежурила возле его дверей, но он хотел только меня. Он хотел мое тело, он хотел меня всю, но я говорила: «Нет!» Вдруг – трах, и юноши не стало. С тех пор я возненавидела свое тело, оно пугает меня, я не могу оставаться с ним. Олег, возьмите его себе!
Другие цитаты
Скучная история:
В детстве она очень любила мороженое, и мне часто приходилось водить её в кондитерскую. МоБоевой конь:
Если ты перестанешь меня любить, Роуз, я тебя винить не буду. Чем больше яНародная монархия:
Оторванными от народа или, если хотите, от его элементарнейших интересов,Олег Рой:
Судьба переменчива, непостоянна и, главное, непредсказуема. Никогда не знаешь заранее, какОлег Рой:
Люди обожают мечтать о переменах: начать новую жизнь с понедельника, бросить курить со слеАнатоль Франс:
Незачем цепляться за тщетные сожаления о прошлом и скорбеть о досаждающих нам переменах,Олег Рой:
Что может нас изменить? Другая одежда, особенно принципиально новый её стиль или фасон. НоОлег Рой:
Мы говорим, что верим во что-то, но на самом деле знаем одну молитву и место, куда постави
Когда мы живем иллюзиями, для нас нет ни времени, ни пространства-только ощущение одиночесМастерство любви:
Мы творим самих себя такими, какими, по нашим убеждениям, являемся. Мы такие, каки