Однажды я шел из Дувра в Кале -
Дорога, поверьте, была нелегка, -
И у синего моря, на голой скале
Я встретил Грустного Моряка.
Он руки ломал, и волосы рвал,
И печальны, печальны были слова
Песни, которую он напевал,
А песня
Была такова:
«Я один — капитан, и гардемарин,
И штурман брига «Нырок».
Я его рулевой, и боцман лихой,
И четверка гребцов, и кок…»
И бедняга все рвал остатки волос
Изо всех своих старческих сил,
И взглядом просил:
«Ну, задай мне вопрос!»
Так что я его прямо спросил:
— Извини, старина, — сказал я ему, -
Я тоже отчасти моряк,
И как раз потому я никак не пойму,
Не пойму я, как это так:
Ты один — капитан, и гардемарин,
И штурман брига «Нырок».
Ты его рулевой, и боцман лихой,
И четверка гребцов, и кок???
И тогда старикан штаны подтянул
(Подтянул, как бывалый матрос!),
Он чихнул, он икнул,
Он глубоко вздохнул:
— Ну, так слушай, — он произнес.
— По морям, по волнам -
Нынче здесь, завтра там, -
Так мы шли на бриге «Нырок».
Мы брасопили реи как можно быстрее,
Но скажи — какой в этом прок?
Мы держали на запад (и на восток)
От острова Тенериф,
Но какой тебе прок держать на восток,
Если рок тебя бросил на риф?..
Кто глотал волну — тот пошел ко дну…
А было нас семьдесят шесть!
Мы спустили все гички,
Но на перекличке
Только десять ответили: «Есть!»
Есть хотел капитан, и гардемарин,
И штурман брига «Нырок»,
Есть хотел рулевой, и боцман лихой,
И четверка гребцов, и кок.
Нет хуже беды, чем сидеть без еды.
Но моряк моряку — друг и брат.
И, чтобы выручить всех из беды -
Каждый жизнью пожертвовать рад!
И первым штурман попал в котел
(Он всегда нам прокладывал путь!),
А следом за ним капитан пошел
(Он был недоварен. Чуть-чуть).
А там — рулевой и боцман лихой,
(Кстати — сущая был свинья);
И, в конце концов, четверку гребцов
Мы докушали — кок и я.
Да, с коком остались мы наедине
И стали держать совет:
Кому из нас — ему или мне,
Другу пойти на обед…
Кок сказал: «Я правды скрыть не могу,
Хоть хвастаться не люблю,
Я могу из тебя приготовить рагу -
Не стыдно подать королю!
Ты думаешь, суп сварить нехитро?
Это тонкое дело — стряпня!
А профан понапрасну загубит добро,
Точнее сказать, меня».
Обидных слов я стерпеть не мог,
И я веслом его — кок!
Так хвастливый кок мне попал на зубок,
И с тех пор я, увы, одинок!
С тех пор я не ем (и почти не пью),
И печаль терзает душу мою,
И никто мне не верит, когда я пою
Правдивую песню
Свою:
«Я один — капитан, и гардемарин,
И штурман брига «Нырок».
Я его рулевой, и боцман лихой,
И четверка гребцов, и кок…»

из книги Заходерзости

0