На площади стреляют поэтов. На главной площади нервные люди с больными глазами находят своё бессмертие. Но бессмертие пахнет могилой, это эхо молчания в затхлых залах вечной немоты, это плесень апатии, это мгновение, ставшее тягучей, душной, статичной вечностью. На площади люди слизывают с побледневших пересохших губ вкус жизни, запоминая его навсегда, влюбляясь в яростную боль, несущую в себе семена любви и экстатичной жажды вдохнуть в пробитые легкие хотя бы ещё один глоток солёного воздуха. На площади люди отчаянно смотрят в небо, судорожно понимая, что человеческая смертность — всего лишь залог остроты чувств, горячности идей, вечного стремления успеть, не жалея себя: жить, любить, дышать, смеяться, кричать в распахнутые окна, подставлять неумолимо стареющее лицо дождям, ветрам, снегопадам, солнцу... Потому что в конце этого предложения будет точка, восклицательный знак, а не шлейф уходящего в никуда многоточия. На площади стреляют поэтов. И поджарые животы в предчувствии пули прячут в чреве своём несказанные слова, тяжёлым комом поднимающиеся к сжимающемуся горлу, вырывающиеся в холодный воздух хрипом последних итогов. На площади, где стреляют поэтов, стоит мальчик. И небо давит на него, и снег кажется каменным, и тишина пугает... И он пишет на изнанке собственной души детскую мораль взрослой сказки: Бог создал нас разными. Смерть — сделала равными.
Другие цитаты
Окурок:
Только ум это тебе не плесень, чтобы рос в любом дупле.Кристина (Королева) Белокопытова:
Эта одежда цвета милой плесени.Крис Эванс:
Я никогда не выигрываю, так что это очень круто. ... 40% голосов пришли от моей мамы, но оВолкодав. Знамение пути:
Удержать можно только того, кто на самом деле не свободен.Пьер Буаст:
Где все равны, там никто не свободен.Боб Дилан:
Никто не свободен. Даже птица привязана к небу.Танец с драконами:
Никто не свободен. Только дети и дураки думают иначе.Чапаев и Пустота:
— Как только я знаю, — продолжал я, — я уже не свободен. Но я абсолютно свободен, когда неВолкодав. Право на поединок:
Молодой аррант окинул лежавших полным ужаса взглядом, потом повернулся к венну и уставился