Выбрать шрифт
Двадцать первый век углубил озабоченность двадцатого всем внешним и поверхностным…
Двадцать первый век углубил озабоченность двадцатого всем внешним и поверхностным…
Двадцать первый век углубил озабоченность двадцатого всем внешним и поверхностным…
Двадцать первый век углубил озабоченность двадцатого всем внешним и поверхностным…
Двадцать первый век углубил озабоченность двадцатого всем внешним и поверхностным…
Двадцать первый век углубил озабоченность двадцатого всем внешним и поверхностным…
Двадцать первый век углубил озабоченность двадцатого всем внешним и поверхностным…
Двадцать первый век углубил озабоченность двадцатого всем внешним и поверхностным…
Двадцать первый век углубил озабоченность двадцатого всем внешним и поверхностным…
Двадцать первый век углубил озабоченность двадцатого всем внешним и поверхностным…
Двадцать первый век углубил озабоченность двадцатого всем внешним и поверхностным…
Другие цитаты
Альтруисты:
Факт признания им своей вины ставил ее в непростое положение. Как можно стыдить того, ктоЧесть имею:
Армия хороша, когда исполняет полученные приказы, но армия гроша не стоит, если ее приходиПлато:
Выпьем за то, чтобы время испытаний для наших обетов не наступило никогда.Альтруисты:
— Ты очень независимая. Это здорово и достойно восхищения. И я буду рада приписать эту засПлато:
То, что называется красивым именем «борьба за выживание», частенько – не более чем обычнаяСверхъестественное:
Парням не нравятся накачанные девушки. А девушкам не нравятся парни, живущПлато:
Тед оснований винить себя не видел, поскольку винить себя у его поколения считалось дурным