Дело в том, что у них — теплые ладошки, а у нас — холодные пальцы.
Однажды они обязательно поймут (хотя бы на минуту), что лучше нас — нет.
У них есть принципы.
Иногда они моют посуду.
Они нас выше и могут достать книжку с верхней полки.
Они отдают нам свои самые клёвые майки.
Когда они говорят: «Я тебя люблю», кажется, что ты есть.
Они умеют инсталлировать Windows.
Они знают и даже могут объяснить, что когда человек один, он — человек. Они прощают нам наш феминизм, хотя мы, заметь, им вообще ничего не прощаем.
Они целуют нас в лоб, когда не могут остаться.
Они думают, что есть вещи, которые мы никогда не поймем, и только поэтому мы все понимаем.
Они кладут руки нам на коленки.
Они с маниакальной настойчивостью желают платить за наш кофе, хотя и сами уже давно не понимают, почему.
У них из глаз текут слезы, когда дует сильный ветер.
Они ходят в магазин, когда идет дождь.
Они хотят иметь наши фотографии.
Они помнят о нас совсем не то, что мы — о себе.
Они не видят причин для нашей диеты.
Они молчат, когда мы говорим глупости.
Хотя, когда мы говорим что-нибудь умное, они тоже молчат.
Они лучше нас знают: может быть, через сто лет, может, с каких-то других планет, но они позвонят.
Они пойдут на войну, если будет война.
Они не замечают испорченный макияж.
Они делают вид, что их не достал праздник 8 марта.
Они хотят изменить нашу жизнь.
В магазине последние деньги потратят на шоколад.
Они никогда не научатся расстегивать лифчики.
Их раздражает, если мы не носим лифчик, но не раздражает, если его не носят чужие женщины.
Они думают не только о любви.
Они любят своих мам гораздо сильнее, чем мы — своих пап.
В глубине души они умеют пришивать пуговицы.
Они не отличают Allways от Kotex.
Они запросто могут признаться себе в том, что цель у них в жизни одна — спать с нами.
Они вытаскивают нас из чужих гостей, увозят домой и накрывают одеялом. Они просто иногда накрывают нас одеялом.

0