Даже в области мышления, если мы сведем слово «возможный» к пониманию его как «будущий», то все-таки оно тождественно «действительному». Если, например, говорят: возможно, что завтра взойдет солнце, – то это значит только, что для сегодняшнего дня завтра – действительное будущее; вряд ли нужно объяснять, что будущее – только тогда действительное «будущее», когда оно еще не настало. Но зачем заниматься разбором одного слова? Если бы в нем не заключалось самое крупное по последствиям недоразумение, длящееся уже тысячелетия, если бы все призраки одержимых людей не были связаны с единственным словом «возможно», то оно бы нас совершенно не интересовало. Мысль, идея, как только что было показано, владеет одержимым миром. Но ведь возможность есть не что иное, как мыслимость, а этой ужасной мыслимости издавна приносятся бесчисленные жертвы. Было мыслимо, что люди могут стать разумными, мыслимо, что они познают Христа, мыслимо, что они вдохновятся добром и станут нравственными, мыслимо, что они все войдут в лоно церкви, мыслимо, что они не будут ни замышлять, ни говорить или думать ничего противогосударственного, что они могли бы быть послушными подданными; но, так как это было мыслимо, то таков необходимый вывод – это было и возможно, и далее, так как это было возможно для людей (здесь именно и ошибка: если для меня это мыслимо, значит, это возможно и для людей), то они должны были быть такими, таково было их призвание; и, наконец, – на людей следует смотреть в зависимости от этого призвания, только как на призванных, видеть их не такими, каковы они на самом деле, а какими они должны быть.
Другие цитаты
Лев Николаевич Толстой:
Человек немыслим вне общества.Элен Роуленд:
Настоящая любовь — это не та любовь, которая способна стойко перенести длительные годы разФрансуа де Ларошфуко:
Мало на свете женщин, достоинства которых пережили бы их красоту.Кармилла:
Милая, твое сердечко ранено; не думай, что я жестокая оттого, что повинуюсь непреложным заПять женщин, предавшихся любви:
Нет ничего более превратного, чем жизнь человеческая, более жестокого, чем человеческая суЧайф:
Сегодня умрешь, завтра скажут поэт.Бесстыдники / Бесстыжие:
Если ты умрёшь, можно твою печень? Я не умру. Умрёшь, если я придуКармилла:
Когда чувства заглушают и замутняют рассудок, потом едва догадываешься, что было на самомМаркиза де Сад:
Когда обретаешься на самом дне позора, в сердце не остаётся места ни для сострадания, ни дВиктор Куллэ:
Ужас ночной морзянки. посланной в никуда. Ты дед Мазай. Мы зайцы. Подступа