Человеческая природа так долго была облачена в условности, что они просто приросли к ней. Теперь, в девятнадцатом веке, невозможно уже сказать, где кончается одежда условностей и где начинается естественный человек. Наши добродетели привиты нам как некие признаки «умения себя держать». Наши пороки — это пороки, признанные нашим временем и кругом. Религия, как готовое платье, висит у нашей колыбели, и любящие руки торопятся надеть ее на нас и застегнуть на все пуговицы. Мы с трудом приобретаем необходимые вкусы, а надлежащие чувства выучиваем наизусть. Ценой бесконечных страданий мы научаемся любить виски и сигары, высокое искусство и классическую музыку. В один период времени мы восхищаемся Байроном и пьем сладкое шампанское; двадцать лет спустя входит в моду предпочитать Шелли и сухое шампанское. В школе мы учим, что Шекспир — великий поэт, а Венера Медицейская — прекрасная статуя, и вот до конца дней своих мы продолжаем говорить, что величайшим поэтом считаем Шекспира и что нет в мире статуи, прекрасней Венеры Медицейской. Если мы родились французами, то обожаем свою мать. Если мы англичане, то любим собак и добродетель. Смерть близкого родственника мы оплакиваем в течение двенадцати месяцев, но о троюродном брате грустим только три месяца. Порядочному человеку полагается иметь свои определенные положительные качества, которые он должен совершенствовать, и свои определенные пороки, в которых он должен раскаиваться.
Другие цитаты
Розовая пора моей школьной жизни сплошной обман:
Валять дурака в компании и устраивать из этого большую суету — отнюдь не главная задача вПятница, 13-е:
Ее не привлекала перспектива не иметь сексуальных отношений до тех пор, пока она не выйдетБелая ворона или в меня влюблён даже бог:
Начало любви всегда самое красивое. Хочется его смаковать, любоваться им и постепенно выпиВолшебник Земноморья:
... понять сущность предмета гораздо важнее, чем выяснить, какая от него польза.Марк Мэрон:
Я часто думаю о том, что было бы, будь у меня сегодняшние возможности лет этак в двадцать.Рассказ о семи повешенных:
Была она очень бледна, но не мертвенной бледностью, а той особенной горячей белизной, когдСупергерл:
Я пережил разговор о таланте Джеймса Олсена к поцелуям. Теперь я ко всему готов.Франц Вертфоллен:
Удовлетворенность – не состояние дел, но состояние мозга.
Секс на первом свидании не обязательно означает легкомысленность, у людей практичных это вРассказ о семи повешенных:
И, как меркнет свеча в блеске взошедшего солнца, тусклой и тёмной казалась молодость и жиз