— Тридцать лет прошло, Вольфганг. Всего три десятилетия. И во что превратилась ваша наука? Техника? Во что превратились достижения вашей гребаной цивилизации? А во что превратились те, кого вы отучили жить своими силами? Те, кого вы подсадили на гаджеты? — Это тут при чем? — вступилась за немца Яна. — При том. При том, что они же со своей наукой объяснили миллионам, что жить без микроволновки, мобильника, холодильника и компьютера нельзя. Им же поверили. Сколько поколений выросло с пониманием, что они боги в сети? Что они имеют охренительные навыки общения и жизни в компьютере? Но эти боги — ничто в реальной жизни, хотя, конечно, об этом не догадываются. Или просто болт на реальность клали. А потом случилась жопка. Ее эти же умники и устроили. И всё. Боги низвергнуты. Что теперь представляет собой тот, кто умел стрелять в каком-нибудь квейке и выживать в каком-нибудь сталкере? Кто теперь те мастера язвительного слова в социальных сетях? Никто. Если они еще живы, то бегают у Фары в рабах. Потому что в настоящей жизни умение делать сто кликов в минуту мышкой, шустро нажимать на кнопочки и анонимно выеживаться во вконтактике, жежешечке или фейсбуке не стоит ни черта.
Другие цитаты
Зачистка:
Я не герой и не враг народа. Я человек. Не плохой и не хороший. Хотя могу быть и хорошим,Цифровой:
Он был её мужчина, а она его женщина. Не осталось ни девчонок, ни девок, ни чикс,Песочница:
Иногда мне кажется, что каждый человек говорит на собственном языке, состоящем из его собсЖивое и мёртвое:
– Мы живем в странном месте в странное время. Не поймешь, что за строй вокруг. Кто у властСокровище нации: Книга Тайн:
Жизнь человека коротка, но он может войти в историю.Кристина Агилера:
Женщины, которые хорошо себя ведут, не имеют шанса войти в историю.Это всё она:
Смотрите ребята, номер 409 скоро войдет в историю. Почему? Ты собираешьсяТакая история:
Я не верю в Историю. История – оптический обман. Ее делают единицы, а приписывают всему чеМама:
Всё проходит в этом мире, кроме, кажется, человеческой жалости. Жалость тоже прохоМечислав Шарган:
Знай, с кем красть: а вдруг тебе с ним и сидеть?