— Едва дождавшись окончания грозы, я сел на реактивный диван и полетел к Леопольду Гроттеру.
— Вы полетели на реактивном диване?
Черноморов смутился. Впрочем, нельзя сказать, чтобы очень.
— Да, я понимаю, что ты хочешь сказать: кто-то из учеников, особенно из «тёмных», мог меня увидеть и поднять на смех. Ещё бы: академик, лауреат премии Волшебных Подтяжек, глава легендарного Тибидохса летит на драном диване с ощипанными куриными крылышками... Диване, из которого торчат медные пружины... Было уже поздно, и меня никто не видел... Да и откуда? Разве кто-то стал бы выглядывать в окно, услышав всего-навсего небольшой грохот... М-м... Я почти даже и не врезался в витраж Зала Двух Стихий, а если стекло и осыпалось, то от времени... Всё-таки ему было семьсот лет...
«Кошмар! А я думала, что витраж разбило молнией!» – подумала Медузия.
— Вначале я хотел воспользоваться ковром-самолетом, но отправляться на ковре в такую сырость было бы транжирством: его погрызла бы моль. И потом, реактивный диван почти в полтора раза быстрее... Ну а про сапоги-скороходы я вообще не говорю. С тех пор, как их сглазили, точность приземления у них почти двадцать верст... О, конечно, я мог бы взять швабру с пропеллером или летающий пылесос, но вы отлично знаете, что они неудобны. Во время долгих перелетов на них затекает спина, а отсутствие багажника мешает захватить с собой даже самый мало-мальский груз.
Преподавательница нежитеведения тихонько вздохнула. К чудачествам академика Сарданапала в Тибидохсе давно уже привыкли. Он вполне мог, перепутав эпохи, заявиться на занятия в римской тоге или воспламенить по ошибке чью-нибудь ушную серу, перепутав ее с серой химической. А что стоит тот случай с гостем с Лысой горы, когда академик погрузил его в трехмесячный сон, прочитав ему случайно вместо приветственной речи заклинание зимней спячки сусликов? Но что ни говори, а всё же он был величайшим волшебником после Древнира.

из книги Таня Гроттер и магический контрабас

0