— Да как он хоть выглядит, этот Муравей – разбойник? Ой ли-Лукой ли принял церемонную позу и начал: — Народное воображение рисует его могучим и громадным – о трёхстах двенадцати головах и восьми шеях, с тремя когтистыми лапами, покрытыми чешуёй речных рыб. Его грудь спрятана под панцирем пятисот восьмидесяти семи черепах, левое брюхо обтянуто кожей бронтозавтра, а правое… — Довольно-довольно, – остановил лавину ужасов Петропавел. – С народным воображением всё понятно. А на самом-то деле он какой? — Да ты что, муравьев никогда не видел? – удивился Ой ли-Лукой ли и, как показалось Петропавлу, поскучнел. – Ну, чёрненький, должно быть, невзрачный такой, мелкий… Букашка, одним словом. Но суть не в том, каков он на самом деле, – суть в том, каким мы его себе представляем. — Какой же смысл приписывать кому бы то ни было признаки, которыми он не обладает? — Все-таки ты зануда. И ханжа. Можно подумать, сам ты никогда не приписывал никому признаков, которыми тот не обладает! В этом же вся прелесть – видеть нечто не таким, каково оно на самом деле!
Другие цитаты
Павел Воля:
Как далеки миры, что в наших головах, И как близко всё то, о чём мы спорим! Мы хотели бы тЖизнь на Марсе:
Мы все этого хотим Сэм знать что настоящее, а что нет. Я вижу людей, которые погруДневник мага:
Когда И в то же время, поскольку всё для него в новинку, он замечает только красоту и счасПовесть о двух городах:
... все бури в конце концов затихают и наступает покой напоминание людям о той тишБитва королей:
Нет зверя более шумного, чем человек.Замок Броуди:
Он сказал, что её жизнь должна вместить целую галерею картин, но в настоящее время вся еёЛюбовь и другие катастрофы:
Какой смысл трахаться до тошноты с тем, кого ты никогда не полюбишь?Замок Броуди:
Вы что-то сказали, бабушка? Нет! Я ничего не сказала, я просто открыла ротВалерий Брюсов:
Он веком властвовал, как парусом матросы, Он миллионам душ указывал их смерть; И сжали вдрДжон Лаббок:
Люди держатся бодро до тех пор, пока они веселы.